История Аэндорской волшебницы в иудейском и христианском богословии получила многочисленные толкования в контексте вопроса существования душ после смерти и спора о том, кто на самом деле явился по зову колдуньи — дух пророка или демон. У сторонников веры в реальность колдовства её история была библейским доказательством их мнения.
Рассказ об Аэндорской волшебнице содержится в Первой книге Царств (глава 28). Она рассказывает, что после смерти пророка Самуила войска филистимлян собрались на войну с Израилем и «и стали станом в Сонаме». Царь Израиля Саул собрал войско и стал своим станом на Гелвуе (Гильбоа). Он попытался вопросить Бога об исходе битвы, «но Господь не отвечал ему ни во сне, ни чрез урим, ни чрез пророков» (1Цар.28:6). Тогда он приказал слугам — «сыщите мне женщину волшебницу, и я пойду к ней и спрошу её». Они сообщили, что в Аэндоре есть женщина-волшебница, и Саул, сменив царские одежды на простые, взял с собой двух человек и отправился к ней ночью.
Слугам было не очень легко отыскать волшебницу, так как сам царь Саул в более ранний период, после смерти Самуила «изгнал волшебников и гадателей из страны» (1Цар.28:3), руководствуясь иудейским законом (см. ниже), «искоренил» их. Волшебница опасается, что это провокация, и если она начнет колдовать, к ней будут применены те же меры и поначалу отказывает незнакомцу выполнить его просьбу и вызвать Самуила, его покровителя, благодаря которому Саул и стал царем
Саул спросил Самуила о том, как поступить ему в войне с филистимлянами, на что получил ответ — «для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим? Господь сделает то, что говорил чрез меня; отнимет Господь царство из рук твоих и отдаст его ближнему твоему, Давиду.» (1Цар.28:16-17). Далее Самуил предрёк, что «завтра ты и сыны твои [будете] со мною». Саул испугался и пал на землю. Волшебница подошла к нему, предложила хлеба, после уговоров царь согласился и женщина заколола ему телёнка, испекла опресноки. Поев, Саул удалился.
На следующий день в битве сыновья Саула — Ионафан, Аминадав и Малхисуа были убиты, а сам царь покончил с собой (1Цар.31:15). Первая книга Паралипоменон сообщает, что «умер Саул за свое беззаконие, которое он сделал пред Господом, за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом» (1Пар.10:13).
Иудейское законодательство
Обращение за советом к духам является старинным религиозным обычаем, за который обычно отвечали женщины невысокого социального статуса. Религия Израиля во времена пророков решительно запрещала этот обычай, равно как и законодательство, которое основывалось на толковании заповедей: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мёртвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изогоняет их от лица твоего» (Втор 18, 10-12); «не обращайтесь к вызывающим мёртвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них» (Лев 19, 31)[2].
Поздние легенды
Античные и средневековые источники добавляют в историю Саула и волшебницы дополнительные детали. Так, у Саула было два военачальника — Авдий и Амасай. По одной из версий, Авдий сам был сыном колдуньи и сопровождал царя во время визита к прорицательнице.
Когда волшебница не узнала в Сауле царя, он сокрушенно сказал ей: «Теперь-то я точно знаю, что красота моя увяла, а славе владычества никто не помнит». Затем она все же догадывается, кто её клиент — после того, как дух Самуила явился к ней не как обычно призраки являются к смертным — головой вниз и ногами вверх, а вертикально, во весь рост.
Как и в других случаях общения с духами, колдунья могла видеть дух Самуила, но не слышала его, а Саул слышал, но не видел. Прочие присутствующие не видели и не слышали ничего. Также добавляют, что волшебница очень испугалась, увидев, что Самуил явился с сонмом прочих духов, но оказалось, что Самуил пришел не один, так как решил, что настал день Страшного суда. Поэтому он попросил дух Моисея подняться вместе с ним и подтвердить, что Самуил выполнял строго все предписания введенной Моисеем в свое время Торы. Вслед за Моисеем последовали и другие благочестивые, что и составило толпу призраков, фигурирующую в легенде.
Талмуд указывает, что в Библию вошла лишь небольшая часть разговора между призраком и царем. Самуил будто бы начал бранить Саула за то, что тот нарушил покой усопшего: «Ты вызвал гнев Бога не только потому, что обратился за советом к духам — ты из меня сделал идола». На это Саул спросил: «Спасусь ли я, если обращусь в бегство?». Самуил ответил: «Да, если убежишь с поля боя, то будешь в безопасности. Но если ты согласишься с приговором Господа, то завтра окажешься в раю рядом со мной».
В других комментариях указывается, что Саул спросил у волшебницы, как выглядит дух (которого он мог только слышать). Она ответила: «Видение не имеет человеческого обличия. Оно закутано в белые одежды, и ведут его два ангела». Предание добавляет, что она смогла вызвать призрак Самуила только птому, что он скончался лишь несколько месяцев назад — в первый год после смерти тело благочестивого усопшего лежит в могиле не разглагаясь, и поэтому в этот год душа его может спускаться на землю и вновь подниматься на небо. Лишь когда тело истлело, душа с ним окончательно расстается и улетает на небеса.
Иосиф Флавий, останавливаясь на этой истории, называет волшебницу «чревовещательницей». Он пишет, что Саул однозначно предсказал Саулу, что Давид выиграет войну и станет новым царем. После этого Саул упал и потерял сознание — то ли от боли, то ли измождения. Иосиф Флавий хвалит волшебницу за то, что она не стала упрекать царя за то, что он запретил ей заниматься её профессией. Писатель подчеркивает хороший характер волшебницы — она поделилась с раздавленным предсказанием царем той немногой едой, которая у неё оставалась и привела его в чувство, хотя знала, что благодарности не дождется, поскольку завтра ему суждено погибнуть[2].
Имя волшебницы в библейском рассказе не упоминается, а по роду деятельности в тексте она называется ивр. אֵשֶׁת בַּעֲלַת אוֹב («женщина, вызывающая мёртвых»). В различных переводах Книги Царств это выражение передаётся по разному:
Септуагинта — греч. ἐγγαστρίμαθος — «чревовещательница»;
Вульгата — лат. pythonem — «пифия» то есть предсказательница судеб, вдохновляемая духом Пифона;[3]
Библия короля Якова — англ. woman that hath a familiar spirit — «женщина, владеющая духом-хранителем». В связи с этим писатель Конан Дойл, ставший в последние годы жизни активным проповедником спиритуализма, дискутировал с епископом Бирмингамским Барнсом, который называл эту женщину ведьмой из Аэндора. Конан Дойл в 1929 году в Морнинг пост писал: «Такое лицо в Библии не упоминается. Она всегда была „женщиной“ из Аэндора… Она являлась, таким образом, средством получения прямого послания от Бога, вмесе с пророчеством, полностью осуществившимся. Что может быть предосудительного в таком посредничестве?»[4];
Елизаветинская Библия — ц.-сл. , а в просьбе царя Саула к ней говорится: «поволхвуй ми чревоволшебствомъ»;
Синодальный перевод — «волшебница».
Из рассказа следует, что волшебница вызвала дух умершего, то есть была некромантом. Однако этот дух был виден только самой волшебнице, которая описала Саулу его внешний вид и по этому описанию царь узнал в нём пророка Самуила. Сам диалог происходил вероятно в форме чревовещания то есть ответ на вопрос Саула был дан голосом самой колдуньи.[5]
Первым из богословов к истории Аэндорской волшебницы обратился Иустин Философ (II век) в своём «Диалоге с Трифоном иудеем». Говоря о душе он пишет:[6] А существование душ я доказал вам тем, что чревовещательница по требованию Саула вызвала душу Самуила. Но кажется, что и все души подобных праведников и пророков подвергались власти тех сил, какая обнаруживается из самого дела в этой чревовещательнице. Посему Бог чрез Сына Своего научает нас постоянно стараться быть праведными и при кончине молиться о том, чтобы души наши не подвергались подобной силе.
Иустин буквально толкует рассказ книги Царств и не сомневается, что перед Саулом по зову колдуньи явился настоящий дух пророка Самуила.[7]
Тертуллиан в его сочинении «О душе» (209—213 годы) категорически не согласен с тем, что колдунья смогла вызвать дух святого пророка. Он придерживается мнения, что Саулу явился демон, принявший образ Самуила.[8]
У Оригена (III век) истории Аэндорской волшебницы посвящена отдельная гомилия (Homilia in I Reg. 28. 3-25). Он, как представитель александрийской богословской школы, поддерживает Иустина Философа в буквальном толковании библейского рассказа. На его взгляд, подлинность явления духа Самуила доказывается исполнением сделанных им пророчеств. А способность колдуньи вызвать дух умершего Ориген объясняет тем, что «власть вызывателей духов распространялась именно на преисподнюю, поскольку до сошествия во ад Спасителя все души умерших, как праведных, так и неправедных, пребывали вместе»
-
-
09.09.2009 в 23:45